«Я спасал людей». Сотрудников ОСВОДа судят за неповиновение, свидетель — с засекреченным именем

Рабочий день 6 сентября для восьми сотрудников ОСВОДа закончился тем, что они оказались в Центральном РУВД Минска, а позже их перевели на Окрестина. В чем конкретно обвиняют спасателей, их близкие точно не знали, говорили, вроде речь идет о неповиновении. Якобы они должны были достать людей из воды и передать милиции, но сделали иначе. Спасли тонущих и перевезли на другой берег, сообщает TUT.by.

Сегодня в суде Центрального района Минска начались процессы по задержанным, ведет процесс председатель Александр Петраш.

Мотористу-рулевому спасательной станции «Комсомольское озеро» Николаю Куприенко 54 года. Ему вменяют ст. 23.4 КоАП (Неповиновение законному распоряжению или требованию должностного лица). Вину моторист не признает.

«Куприенко около 18.25, находясь в спасательной лодке, около дома 57 по проспекту Победителей, имея умысел на неповиновение законному требованию сотрудника Центрального РУВД Александровичу,(…) на неоднократные законные требования (…) причалить к берегу для передачи лиц, находящихся на борту спасательной лодки, которые подозревались в административном правонарушении по ст. 23.34 КоАП и пытались скрыться от сотрудников милиции, категорически отказался это сделать. Проигнорировал ясно выраженное требование Александровича и уплыл с данными лицами на противоположный берег, тем самым оказал неповиновение», — зачитывает протокол судья Петраш.

Николай Куприенко рассказывает: 6 сентября он заступил на дежурство.

— У нас было усиление. Нам надо было смотреть, чтобы люди не тонули в воде. В принципе, этим все сказано, — говорит задержанный моторист. — А получилось, я увидел, как тонут люди, у одного были синие губы, пена изо рта. Я смотрел только на людей и на воду, по сторонам не смотрел, не слышал, чтобы кто-то кричал. Люди кричали: «Помогите! Спасите!». Я выполнял свои служебные обязанности. (…) Я спасал людей.

Как говорит Николай Куприенко, в тот вечер он спас троих и перевез на станцию. Судья долго уточняет, почему был выбран этот маршрут, должностные обязанности моториста, почему он не поплыл к берегу, где был ОМОН.

И задержанного сотрудника ОСВОДа, и свидетеля Александровича опрашивают через скайп. Присутствующие их не видят, но когда судья интересуется, видит ли Куприенко милиционера на экране, тот делает замечание: «Чего он в маске?» Этот вопрос остался без ответа.

Как позже выяснится в процессе, милиционера А. А. Александровича не существует, данные свидетеля изменены. Судья Петраш просит показать его служебное удостоверение, известно лишь, что оно заканчивается на «22». Имя и отчество милиционера вообще не звучит, А. А. указано лишь в материалах дела.

Связь по скайпу оставляет желать лучшего, не все слова свидетеля слышны на фоне эха. Александрович говорит, что в тот вечер патрулировал вместе с сотрудниками ОМОНа. При попытке задержания люди начали прыгать в воду, а сотрудниками ОМОНа «неоднократно высказывались требования о необходимости передать граждан, они не отреагировали».

Сколько конкретно людей находилось в лодке, свидетель точно не знает, отвечая «более 2−3». Судья просит Александровича опознать, точно ли там был Куприенко.

— Да, узнаю, — говорит свидетель.

Аналогичный вопрос задержанному мотористу не задается, наверное, потому что 6 сентября так называемый Александрович был в балаклаве.

— Люди добровольно оказались в воде? — судья задает вопрос свидетелю.

— Конечно, добровольно, — отвечает человек, который прячет лицо.

Его показания не остаются без внимания моториста-рулевого.

— Если он не видел, сколько людей в судне, как он может меня узнать? Я не согласен с тем, что меня оговаривают. Он читает по бумажке, а я говорю как было, — возмущается Николай Куприенко.

На суде выясняется, что через час после спасения людей сотрудники ОСВОДа были задержаны ОМОНом прямо на спасательной станции.

Оглашая материалы дела, судья Петраш делает акцент, что моторист и ранее привлекался к административной ответственности за нарушение правил дорожного движения.

— Один раз — и то случайно, — объясняет задержанный.

На что Петраш отвечает, что это было не один раз: в 2013, 2017, 2018 годах. Судя по реакции сотрудника ОСВОДа, он это слышит впервые.

— Не может такого быть! Я один раз нарушил. Не представляю, откуда такие данные, — говорит Куприенко.

Решение суда — штраф 30 базовых величин, сегодня моторист выйдет на свободу.

«Когда вытягиваешь человека из воды, по сторонам не смотришь»

Процессы по сотрудникам ОСВОДа задерживаются, в суде не с первого раза налаживают связь с Окрестина по скайпу.

— Я тоже могу по скайпу из офиса вещать? — спрашивает один из адвокатов, когда узнает, что свидетель, сотрудник милиции, в суд не придет.

На этот раз судят начальника спасательной станции «Заславль-2» Петра Третьякова. Судья — Виктория Шабуня.

В начале процесса защитник просит приобщить к материалам дела должностную инструкцию, письмо от руководства ОСВОДа с просьбой не наказывать административным арестом Третьякова, потому что ему нужно исполнять свои обязанности и быть на работе. А еще к делу приобщили материал из газеты, в котором рассказывается, что Петр Анатольевич стал победителем в профессиональном конкурсе.

Третьякова, как и моториста Куприенко, обвиняют в неповиновении. Протокол аналогичный, только другой свидетель — Дмитрий Дмитриевич Дмитриев.

Как рассказывает суду 41-летний Петр Третьяков, в тот день они работали в усиленном режиме, поэтому он, начальник спасательной станции «Заславль-2», был на Комсомольском озере в одном катере с мотористом Сергеем Ольховиком.

— Около 70 метров от берега мы увидели человека в воде, который махал руками и подавал сигнал о помощи, кричал: «Помогите!» — говорит Третьяков.

Он отмечает, в воде в тот момент находились еще 3−4 человека. Как они оказались в Свислочи, он не спрашивал, надел жилет на того, кого спас, и катер направился на спасательную станцию, чтобы человеку могли оказать медицинскую помощь.

По словам Третьякова, он не видел спецтранспорта на берегу, не слышал, что говорили его коллеги, а также не слышал требований милиции.

— Когда вытягиваешь человека, по сторонам не смотришь и не слышишь, что говорят, — объясняет Петр Третьяков.

Судью интересует, кто принял решение везти людей на спасательную станцию, почему выбрали такой длительный маршрут, кому именно передали спасенных. Третьяков отвечает: действовал по инструкции — спасенного нужно отвезти на станцию, напоить горячими напитками, дать одежду и при необходимости передать медикам. В другое место отвозить спасенных сотрудники ОСВОДа не имеют права.

Адвокат Третьякова просит рассказать подзащитного, как его задерживали 6 сентября. Оказалось, им поступила команда вернуться на станцию, там их ждал ОМОН и автозак.

— Сотрудники ОМОНа зачитали фамилии, кому нужно пройти в автозак, и отвезли в Центральное РУВД, — говорит начальник спасательной станции.

Он утверждает: при задержании никто из ОМОНа не представлялся, удостоверение не показывал.

— Были в маске и с остальной атрибутикой, с которой они сейчас работают, — так описывает силовиков Петр Третьяков.

Свидетель по делу Дмитрий Дмитриевич Дмитриев — милиционер из Центрального РУВД. Данные изменены, лица не видно, он не называет своей должности, только то, что служебное удостоверение заканчивается на «42».

По словам человека, который называет себя Дмитрием Дмитриевичем Дмитриевым, в воде было 20−30 человек.

— Подойдя к берегу, мы стали требовать вернуться для дальнейшего разбирательства. Гражданам разъяснялось, что они нарушают законодательство, — говорит засекреченный свидетель.

Он считает, сотрудники ОСВОДа слышали требования вернуться на берег, потому что «было сказано громко».

Адвокат Третьякова попросила внести в протокол, что она возражает против неустановленного свидетеля. Участники процесса не знают его настоящих данных

— Административный процесс этого не предусматривает, — отмечает защитник.

На вопрос, в чем был одет Третьяков, свидетель отвечает: «Синяя форма». Этот же вопрос защитник ранее задавала самому Третьякову, он ответил: «Зеленый плащ».

— Вы говорили, что при задержании представлялись. Почему сейчас вы не желаете представиться? — обращается адвокат к свидетелю, которого не видит.

— В связи с сложившейся ситуацией у стране, — отвечает Дмитриев.

— Кем принят приказ скрывать свои данные? Можете мне сказать номер распоряжения? — уточняет адвокат.

— По данному вопросу можете обратиться в пресс-службу ГУВД Мингорисполкома, — отвечает Дмитриев.

— Защита, суд установил личность данного свидетеля по его документам, — делает замечание судья Шабуня.

— Дело в том, что данный свидетель четко сказал фамилию Дмитриев, а в протоколе Дмитров. Это уже не тот человек, — говорит адвокат.

— Еще раз повторите фамилию, которую вы огласили суду, — просит свидетеля судья.

— Дмитров Дмитрий Дмитриевич, — так Дмитриев стал Дмитровым.

Когда начальнику спасательной станции предложили задать вопрос свидетелю, он спросил:

— Почему вы врете?

Третьяков обратил внимание: в воскресенье был дождь, он набросил зеленый плащ, формы не было видно.

Далее адвокат тоже заявил, что «свидетель лжет». Это касалось утверждения Дмитрова-Дмитриева о том, что в лодке было 15 человек. Защитник зачитал параметры к судну: оно вмещает на более 5 человек и может удержать 700 килограмм.

Источник