«Наступал ногой на лицо». Жителя Зельвенского района судят за то, что забил до смерти 4-летнюю дочь

Обвиняемый Кирилл Бондалетов просил слушать дело в закрытом режиме, передает tut.by.

— Не хочется выносить сор из избы, — пояснил он. — В деле много всего личного, это касается меня и детей.

Однако суд постановил, что процесс будет открытым.

Обвиняемый рассказал, что после окончания школы хотел пойти в армию, но так «погулял с друзьями, что попал под суд» — в 2013 году был осужден за сопротивление милиции. Ему назначили два года лишения свободы с отсрочкой исполнения наказания на год. Кирилл говорит, что устроился на работу в колхоз в Слонимском районе — сначала полеводом, потом дояром.

— Потом расписался с одной девчонкой. Вместе жили, пока она не начала пить. Она раньше лечилась и держалась, но на работе угостили выпивкой… Мы с ее родителями пытались сражаться, но ничего не вышло. И я уехал к маме в деревню.

Позже Кирилл познакомился с другой девушкой, с которой у них вскоре родилось двое детей — девочки-погодки. Сначала пара жила у матери Кирилла, потом поехали на родину к Катерине в Дятловский район.

— Я искал работу, где только можно, ходил к председателю колхоза, но ничего не было. На учет (как неблагополучная семья. — Прим. TUT.BY) попали, когда были в гостях у сестры Кати, к ней приходила комиссия. У Кати как сироты была задолженность за социальную квартиру, в которой она не жила и ничего не платила. И был вопрос, что я не работаю. Потом я устроился на работу. Как стал ходить на завод, Катя стала пропадать, выпивать. Она могла оставить детей на посторонних людей, оставить дома беспорядок и уйти, не приготовить еду детям.

В 2018 году детей забрали в приют. Дали время на то, чтобы родители устроились на работу и решили вопрос с жильем. Через полгода девочек отдали отцу — он забрал их в Слонимский район, говорит, что выпивал «очень редко и очень мало». Мать, по решению суда, была лишена родительских прав — и на дочерей, и на старшего сына (от другого мужчины).

Кирилл вспомнил, что через некоторое время познакомился в интернете с женщиной, у которой была дочь. Вскоре они съехались — жили в ее доме. Доход семьи — детское пособие — около 500 рублей и зарплата Вероники — около 170 рублей.

— Вероника часто говорила, что я балую детей, что не наказываю их, — пояснил мужчина. — И родители ее тоже говорили, что они у меня на шее сидят.

Обвиняемый вспомнил, что претензии сожительницы к его дочерям были из-за того, например, что дети не дошли до туалета и испачкали колготки или открывали холодильник.

— Она говорила, что вдруг нас в гости позовут, а они не умеют себя вести — и там полезут в холодильник, а это некрасиво, — пояснил Кирилл. По его словам, старшая дочь могла проснуться среди ночи и сказать, что хочет есть, — это тоже не нравилось сожительнице. Она предложила выход из этой ситуации — делать зарядку, чтобы дети уставали и не просыпались ночью.

— Старшая дочка начала психовать: «Не хочу делать, не буду бегать». Вероника сказала мне: «Иди сам объясняй, это твой ребенок». Я подошел к ней, взял за ручку, и мы прошли кружочек. Она начала плакать, что мы ее не любим. Я, может, немножко психанул — дал ладошкой ей по попе, где-то по спине попал. Потом приподнял ее и подкинул на тахту.

— Ребенок плакал? — уточнила гособвинитель.

— Да, — заявил обвиняемый. — Я напугать хотел немножко. Ничего серьезного не хотел сделать. И вышел из комнаты. Потом Вероника вынесла на руках ребенка, она была без сознания. Вероника сказала, что она упала. Я кинулся к дочке, просил Веронику, чтобы она вызвала скорую. По бумагам, которые показал следователь, выяснилось, что она только через полчаса набрала 103. Я пытался привести ребенка в чувства — делал искусственное дыхание, брызгал водой по лицу, сам испугался очень. Вынес ее на улицу на минуту. Вероника говорила, что это кома, сказала: «Смотри, что ты наделал». Когда уже приехала скорая, я слышал, как она кому-то по телефону говорила: «Нас посадят».

Согласно обвинению, в середине октября 2019 года обвиняемый на протяжении почти недели, будучи в состоянии алкогольного опьянения, систематически избивал своих дочерей — старшей девочке было 4 года, младшей — 3. Гособвинитель подробно зачитала, какие повреждения были обнаружены на телах девочек — на шее, лице, грудной клетке, руках, ногах, ягодицах, грудной клетке, животе. Отец, как указано в материалах дела, бил детей руками и ногами, веником, тапкой, мухобойкой. Старшую дочь клал на пол, наступал ногой на лицо и удерживая ее за руку, бил по ногам и туловищу. Девочки не могли оказать ему никакого сопротивления. Сожительница и ее родители, которые в те дни были в доме, тоже ничего не сделали, чтобы остановить мужчину. Избиение старшей дочери — около 36 ударов черенком веника по телу — привело к тяжелым травмам, из-за которых ребенок скончался в больнице. В тот день обвиняемый, по его словам, выпил литр пива — угостила мать сожительницы.

— Вы понимаете, по какой причине умерла ваша дочь? Это не болезнь, это многочисленные травмы, — отметила гособвинитель.

— Мое мнение, что это могла нанести только Вероника. В последнее время я мало времени проводил с детьми, занимался хозяйством, — заявил обвиняемый. Свою вину он не признает полностью — ни в истязании, ни в убийстве. Говорит, что в отличие от сожительницы, никогда не бил детей.

— Вы видели фото в деле: тела ваших детей просто синие, — обратила внимание прокурор.

— Я не знаю, я только от следователя узнал. Детьми занималась Вероника, она их одевала и так далее. И говорила, чтобы я занимался домом, хозяйством как мужчина, а она как женщина будет заниматься детьми.

— Если вы не признаете вину, по вашей версии, кто это совершил?

— Моя версия, что это могла сделать только Вероника, больше никого не было.

После трагедии младшую дочь забрали в приют, недавно девочку удочерили. Сожительница Кирилла проходит по делу свидетелем. Обвиняемому грозит наказание от 8 до 25 лет лишения свободы, или пожизненное заключение, или смертная казнь.

Источник