Интеграционные перспективы. Зачем платить больше, если нет разницы?

После этого высокие договаривающиеся стороны наконец поделились с неравнодушными гражданами подробностями интеграционных программ, которые они скрывали последние три года. И, анализируя содержание этих программ, надо сказать, что надежды или опасения, с ними связанные, кажутся несколько завышенными, а расчеты белорусских властей на то, что союзная интеграция позволит компенсировать негативные эффекты от западных санкций, — слишком оптимистичными.

Договоренности о «синхронизации стратегического управления <…> в части макроэкономической политики» или «гармонизации валютного регулирования» выглядят расплывчатыми и неопределенными. О «гармонизациях» и «синхронизациях» белорусские и российские власти договариваются уже два десятилетия без заметных невооруженному глазу результатов. Расплывчатость формулировок и неопределенность обсуждаемых тем на самом деле открывают обеим сторонам широчайшее поле для маневров.

Как показывает практика, заниматься гармонизацией чего угодно при отсутствии конкретных сроков и четко сформулированных целей можно бесконечно и при этом получать взаимное удовольствие от процесса. А если удовольствие перестанет быть обоюдным, то любая сторона в любой момент может заявить, что процесс перестал соответствовать принципам интеграционных процессов.

Как во времена раннего феодализма, когда зарождавшийся класс рыцарей еще ничего не знал о правилах рыцарского благородства и принципах верности. Тогда вассальная клятва часто заканчивалась честной, но немного простодушной по нынешним временам формулой: «Обязуюсь исполнять свою клятву и хранить верность до тех пор, пока у сеньо­ра, моего доброго господина, будет достаточно сил, чтобы меня к этому принудить».

Сейчас времена изменились и дипломатия стала изощреннее, так что в многочисленных союзных договорах этот принцип никогда, конечно, не звучал. Однако он всегда присутствовал по умолчанию. И каждая из сторон исполняла взятые на себя обязательства ровно до тех пор, пока это было ей выгодно, либо пока другая сторона могла принудить ее к их исполнению. Вот в этом смысле новая интеграционная программа мало отличается от всего, что было раньше, предоставляя возможность отказаться от ее исполнения, как только у другой стороны исчезнут механизмы принуждения.

Однако на самом деле среди 28 интеграционных программ есть, кажется, несколько пунк­тов, согласование которых даст немедленный эффект. И поскольку белорусская сторона сейчас находится не в том положении, чтобы кого-нибудь к чему-нибудь принуждать, то пользу от этого эффекта получат в основном российские партнеры.

Если не спекулировать на вечную тему «собирания земель», то, кажется, сиюминутные, практические интересы российского правительства поместились где-то между 9-м и 13-м пунктами интеграционных программ. В этих пунктах речь идет об интеграции информационных систем по прослеживанию товаров и их маркировке, общих принципах взимания косвенных налогов и таможенных платежей, обмене данными систем транспортного контроля и отслеживании данных карантинного и фитосанитарного контроля. И здесь, за расплывчатыми бюрократическими формулировками, угадываются вполне конкретные интересы российских фискальных ведомств.

Вот непостижимым образом наша страна вышла на седьмое место в мире по экспорту цветов. Но, учитывая, что, в отличие от Голландии, бескрайних тюльпановых плантаций у нас в стране не наблюдается, совершенно невозможно представить, откуда все эти букеты взялись.

Российским же контролирующим органам, видимо, интереснее знать, куда эти букеты потом девались. Благодаря интеграции систем отслеживания они смогут наблюдать за передвижением цветов практически в режиме реального времени. А заодно еще и передвижением таких исконно белорусских товаров, как креветки или бананы. И, надо думать, после того как информационные системы отслеживания товарных потоков будут синхронизированы, эта составляющая белорусского экспорта существенно потеряет в масштабах.

Между тем объемы этого экспорта оценивались по меньшей мере в сотни миллионов долларов. Их потеря, совпадающая по времени с началом действия западных санкций, может стать для белорусской экономики чувствительной проблемой.

Впрочем, вряд ли это стало сюрпризом для белорусских переговорщиков в Москве. Судя по декрету об отмене льгот по НДС на товары, предназначенные для экспорта, белорусские власти с этой перспективой уже давно смирились. Ведь действительно нет смысла сохранять льготы на экспорт креветок, если эпоха белорусских креветок заканчивается.

Потенциальный эффект от подписанных соглашений для белорусской экономики премьер Роман Головченко определил в миллиард долларов. Правда, при этом он не уточнил сроки, в течение которых экономика заработает дополнительный миллиард. Надо думать, речь идет все-таки про год. Так что даже если премьер ничуть не преувеличил, чтобы округлить сумму до внушительной цифры, результат выходит довольно скромным. А если этот миллиард еще размазать тонким слоем по 28 интеграционным программам, то прибавку и вовсе можно будет заметить только очень вооруженным глазом.

Между тем решение ключевого вопроса — о цене на газ, без которого Минск три года отказывался подписывать интеграционные карты, опять отложено на год. А как показывает практика отношений между Москвой и Минском, если что-то откладывается на какой-то срок (год, два или пять — в данном случае не имеет значения), то у этого срока есть все шансы стать неопределенным. При этом Минск не сумел добиться от Москвы даже обещания равных цен на газ, потому что единый рынок энергоносителей не подразумевает автоматически одинаковые цены.

Белорусские власти делают хорошую мину при плохой игре и говорят, что чувствуют себя комфортно с ценой газа в 128,5 доллара за тысячу кубометров, хотя это почти в два раза больше, чем цена газа в Смоленске. Некоторым утешением могут служить спотовые цены на газ в Европе, которые превысили 730 долларов за тысячу кубометров. Но это утешение временное, оно зависит от сезонных колебаний цен. Да и сам факт, что европейские потребители платят больше, может принести разве что моральное удовлетворение.

Прямая финансовая поддержка тоже выглядит не очень щедрой. В то время как Минск просил о кредите в 3 млрд долларов из остатков денег на строительство АЭС, Москва пообещала то ли 630, то ли 640 миллионов. Причем до конца 2022 года. То есть даже этот сомнительный пряник Россия собирается выдавать по кусочкам, в зависимости от исполнения Минском своих обещаний по интеграционным программам. А никаких других пряников Минску даже не обещали. И на самом деле этих денег, видимо, хватит, чтобы платить по российским же старым кредитам. Но в сравнении с потенциальными потерями от западных санкций сумма выглядит очень скромной.

Потенциальный урон ВВП от уже введенных санкций США, ЕС и Великобритании эксперты оценивают в 10–13 % ВВП. Учитывая, что это лучшие десять процентов в белорусском ВВП, не заметить их потерю будет трудно.

Белорусские власти говорят, что одна из целей интеграции в том и состоит, чтобы компенсировать санкционный ущерб. Но пока желание Москвы помочь белорусскому союзнику чем-нибудь, кроме вербальных интервенций в белорусскую стабильность, не кажется очевидным. Скорее наоборот. Очевидно желание воспользоваться трудным положением белорусских властей, чтобы спорные вопросы в двусторонних отношениях разрешить в свою пользу. Ведь зачем платить больше, если партнеру все равно некуда деваться?

Причем Москва, кажется, уже не пытается ставить перед собой глобальные цели и удовлетворяется мелкими, но болезненными для Минска уступками. Болезненными, потому что с каждой такой уступкой Беларусь теряет маленький кусочек суверенитета. И в какой-то момент может обнаружиться, что суверенное право белорусских властей распоряжаться страной в свое удовольствие превратилось в условность.

Феликс Мирский, Белорусы и рынок

Читайте также: Лукашенко и Путин: кто кого обыгрывает на интеграционном поле?

Опубликовано содержание 28 союзных программ интеграции Беларуси и России. Их уже утвердили Путин и Лукашенко

Мощнейшая психологическая травма. Что кроется в заявлениях Лукашенко на полигоне под Барановичами, объяснил политолог

Источник