«Было ощущение, что граф Монте-Кристо сидел в Барановичах» – как семейный психолог попала на «сутки»

Светлана говорит, что до сих пор не понимает, с какой целью силовики, в 8 утра 11 декабря ворвались в квартиру с обыском. Они настойчиво звонили в дверь, потом начали стучать и угрожать, что вскроют их автогеном, пишет Радыё Свабода.

«Муж открыл, его в коридоре положили лицом вниз. Сказали, что пришли в рамках какого-то уголовного дела, не уточнив, какого дела и какое отношение мы к нему имеем, в каком мы статусе. Провели обыск, забрали пять ноутбуков (в том числе и старых, которые не работают), два моих телефона, два флага и два маленьких бумажных флажка на соломинках, а также бело-красно-белый зонтик.

Повезли меня в РУВД – поговорить. Со мной разговаривал следователь по уголовным делам. Прозвучало потом и на суде, что я пряталась в «Маке» на Логойском тракте. Когда 1 ноября во время воскресного марша начались взрывы, я действительно туда забежала и ждала момента, когда станет безопаснее, чтобы выйти. Хотя я с Mcdonald’s пошла не с участниками марша, а к Цнянке.

Я написала в социальных сетях, что Mcdonald’S людей не выгоняли. Вот так этого и придрались. Правда, свидетель говорил на суде, что я простая стояла минуты две в группе протестующих, но никаких лозунгов не выкрикивала», — рассказывает Светлана.

Суд Советского районе назначил Светлане Дедовой 14 суток ареста по статье 23.34 за участие в несанкционированном мероприятии. Свидетеля, который был на суде, она потом много раз видела на Окрестина — он интересовался, какой срок дали Светлане, заметила она его и когда перевозили ее с Окрестина в Барановичи.

«Мне и сейчас интересно, какое уголовное дело пытались мне «пришить», где сейчас наша техника, на каком основании ее забрали. Обычно, когда дает сутки по административному делу, потом сразу все гаджеты возвращают. И вообще много юридических нестыковок-квартира, в которой был обыск, не моя, а моего мужа, и протокол должен был подписывать муж, а не я. Муж написал и послал куда-то жалобы», говорит Светлана.

Больше за все Светлану во время отсидки поразила публика, которая попадает на сутки. Контингент очень разный: женщины от 22 и до 60. Были и первоходки, как Светлана Дедова, и рецидивисты, как еще одна Светлана.

«Только когда вышла, поняла, что сидела с матерью Сергея Миронова, автору крылатого выражения «хлопотное дельте», она нам о нем не говорила. У Светланы Чепурки это была уже вторая отсидка, сначала 15 суток, а потом еще 12-за бело-красно-белую занавеску на окне. Но она очень бодрая, веселая, дай Бог в 60 лет кожному такой быть.

Что до остальной публики, то мне постоянно попадались то на одни сутки, то на более долгий срок коллеги, имеющие отношение к психологии. Кто-то учился на психолога, но не работал по специальности, или, наоборот, учился на кого-то другого, а стал психологом. Так что было о чем поговорить — аура в камерах была почти профессиональная. Сидела и с дефектологом, несколько суток провела с девушками из микрорайона «Каскад», которых посадили за флаги на окнах. Одна айтишница попала даже не за флаг, а за «Погоню» в окне — ни на какие марши она не ходила», — с теплотой вспоминает товаришек по отсидке Светлана.

Восприятие тюрьмы зависит от настроения человека, считает Светлана. Ее барановичская тюрьма очень впечатлила.

«Чрезвычайно аутентичное древнее здание: когда заходишь, у меня было ощущение, что граф Монте-Кристо тоже там сидел. Узкий коридор, очень высокий потолок – метра 4-5. Двери деревянные снаружи, вверху полукругом, а внутри они уже обшиты металлом.

У меня даже мысль возникала, что там нужно сделать музей, отель — для тех, кто любит трэшовый отдых», — делится впечатлениями от здания тюрьмы Светлана.

Она сидела в двух камерах. В одной было 6 человек на 8 мест, но женщин там продержали только одни сутки. Вторая камера была на 19 шконок.

«Многие через эту камеру № 95 прошли. Шконки трехэтажные, очень криво сваренные. На втором этаже была очень узкая шконка – 50 сантиметров шириной. Девушка, которая спала на той шконке, шутила: «Это мой «гробик». И даже если другая, более широкая шконка освободилась, она не перешла, говорит, что там очень уютно, темно, как в норке. Стены облуплены, такое ощущение, что вот-вот рухнут. Еще поразило, что в этой камере, старой, аутентичной – пластиковое окно», — вспоминает Светлана.

Она говорит, что если сравнить ИВС на Окрестина, то там деревянный настил на нарах, и даже если матрас плохой, спать более-менее нормально. А на барановичской шконке настил металлический, ноги у нее все синие. Было очень тесно, даже когда приносили еду, часть ела стоя.

В камере было очень душно, ее постоянно проветривали, и очень раздражал лай тюремных собак. Горячей воды в Барановичах не было, но девушки придумали свои лайфхаки: наливали воду в бутылки, клали на батареи, вода нагревалась, и они могли помыть голову. Дважды выводили на прогулку, один раз в душ сводили – в новый, более презентабельный корпус, где сидят уголовники.

Питание в Барановичах было гораздо лучше, чем на Окрестина, говорит Светлана.

«Я человек не привередливый. На завтрак и ужин давали классическую кашу. Спасибо всем, кто передавал нам сухофрукты и цукаты, мы их добавляли в кашу, и получалось объедение. Обеды в Барановичах были нормальные. Разнообразные супы — борщ, гороховый, щи, тушеная картошка — вкусно. А вот на Окрестина кормят 3 раза, а пить дают два раза, зачастую половину кружки. Кисель давали или на обед или на ужин», – сравнивает Светлана условия содержания в столичной и периферийной тюрьме.

Большая часть писем, которые писали Светлане, не дошли.

«Муж писал мне о том, как два мужика справляются с бытом, когда меня нет. Может, поленились читать по-белорусски, но его письма не дошли. Говорят, когда много приходит писем, цензором просто лень читать. Я как только попала в Барановичи, девушки дали мне конверт, и я написала домой. Письмо до сих пор не дошло.

Я не очень сентиментальна. Для кого-то письмо – большая радость, а для меня просто бонусик. Но всем, кто мне прислал письма, я написала ответы. Письма в тюрьме очень поддерживают. Приносят одновременно с обедом, думаешь: или есть, или ответ писать», — вспоминает она.

Светлана говорит, что сокамерницам повезло: никто не заболел коронавирусом, хотя мать Сергея Миронова попала с симптомами — «подцепила» вирус в первую отсидку, не чувствовала запахов.

Как психологу Светлане интересно было наблюдать за сотрудниками тюрем, а их пришлось увидеть за две недели немало.

«Не факт, что это их политические взгляды. Но ощущение, что они думают: «у меня власть, и я могу делать все что угодно». У кого-то это просто зашкаливало, у кого-то меньше, но это заметно.

Только один человек, как мне показалось, не испытывал наслаждения от того, что у него власть. Разные люди были, но в Барановичах тюремщики человечнее: возможно, раньше они не сталкивались с политическими», — рассуждает психолог Светлана Дедова.

Ей показалось, что в Барановичи «политических» уже не будут возить. Когда женщины уезжали, в камере оставалась одна женщина, которой дали 23 суток, и ей еще сидеть до 5 января.

Читайте также: Хаски 12 суток ждал хозяев из барановичского СИЗО. А теперь не отходит от них ни на шаг. Видео

Более 50 человек было выпущено из Барановичского СИЗО 5 декабря

Человек-мем «хлопотное дельце» был замечен в Барановичах. Фотофакт

«Адзін баранавіцкі суддзя даваў толькі суткі, другі – толькі штрафы». Салігорскі шахцёр расказаў пра затрыманне, умовы ў СІЗА і міліцыю ў лесе

Как встречали минских журналистов, которых освободили 1 ноября из барановичского СИЗО. Видеофакт

«Любимых не держат в тюрьме…» Лебедько написал трогательное стихотворение в барановичском СИЗО

Источник